Заява українського Генпрокурора під час допиту свідка Віктора Януковича дає можливість говорити про порушення Європейської Конвенції з прав людини. А відтак може допомогти екс-президенту уникнути відповідальності, пише у Facebook народний депутат від «Батьківщини» Сергій Власенко.
Шановний Юрій Віталійович Луценко !
Учора подивився Ваш виступ під час перерви в Святошинському суді. Як громадянин поділяю все, що Ви вчора сказали. Але є маленьке але…
Указом Президента України №209/2016 від 12 травня 2016 року Вас було призначено Генеральним прокурором України.
Низка рішень Європейського Суду з Прав Людини (надалі ЄСПЛ) розглядає питання ролі прокурорів у процесі та вплив висловлювань прокурорів на порушення чи не порушення Європейської Конвенції з прав людини (надалі Конвенція). Зокрема, п. 2 ст. 6.
На жаль, те, що Ви сказали вчора як громадянин, дає можливість Януковичу вже говорити про порушення п.2 Статті 6 Конвенції. А відтак може допомогти йому уникнути відповідальності за, як я переконаний, його злочинні діяння.
Прочитайте, будь-ласка, текст наведений нижче. Це витримки із рішення ЄСПЛ у справі «Фатуллаєв проти Азербайджану» (вибачте, але я знайшов переклад лише російською, сподіваюсь, що це не зашкодить Вам його прочитати).
«Європейської Конвенції з прав людини, пункт 2 ст. 6.
- Суд напоминает о том, что п.2 Статьи 6, в её соответствующем толковании, направлена на предотвращение дискредитации справедливого уголовного процесса в форме компрометирующих утверждений, сделанных в непосредственной связи с этим процессом. Презумпция невиновности, закреплённая в пункте 2 Статьи 6, является одним из элементов справедливого уголовного суда, и требование её соблюдения указано в пункте 1 (см. дело Аленэ де Рибемон, упомянутое выше, § 35). Этот принцип не только воспрещает самому суду делать поспешные выводы о том, что человек, которому «предъявлено уголовное обвинение», виновен до того, как его вина была установлена в законном порядке (см. «Минелли против Швейцарии» (Minelliv. Switzerland), 25 марта 1983 г., § 38, Серия № 62), но также распространяется на утверждения, сделанные другими должностными лицами, о предстоящих уголовных расследованиях, которые дают общественности основания считать подозреваемых виновными и содержат оценку фактов дела до рассмотрения их компетентной судебной инстанцией (см. дело Аленэ де Рибемон, упомянутое выше, § 41, и «Дактарас против Литвы» (Daktaras v. Lithuania), № 42095/98, §§ 41-43, ЕСПЧ 2000-X). Суд подчёркивает, что п.2 Статьи 6 не запрещает властям информировать общественность об осуществляемых уголовных расследованиях, но требует делать это с максимальной осторожностью и осмотрительностью необходимыми для соблюдения принципа презумпции невиновности (см. дело Аленэ де Рибемон, упомянутое выше, §38).
- Суд последовательно придерживается подхода, в соответствии с которым, принцип презумпции невиновности нарушается, если судебное решение или утверждение официального лица относительно человека, обвиняемого в совершении уголовного преступления, отражает мнение о том, что он виновен до того, как его вина была установлена в законном порядке. Достаточно, даже в отсутствие формального заключения, чтобы существали некоторые аргументы в пользу того, что суд или некое должностное лицо заранее считают обвиняемого виновным. Необходимо проводить принципиальное разграничение между утверждением о том, что кто-то является только подозреваемым в совершении преступления и однозначным заявлением, в отсутствие окончательного приговора, о том, что человек совершил определённое преступление. Суд последовательно подчёркивает важность выбора выражений должностными лицами в их утверждениях до того, как человек не предстанет перед судом, и ему не будет вынесен приговор за совершение конкретного преступления (см. «Хужин и другие против России» (KhuzhinandOthersv. Russia), № 13470/02, § 94, 23 октября 2008 г., с дальнейшими ссылками). Вопрос о том, противоречит ли утверждение должностного лица принципу презумпции невиновности, должен быть дан с учётом конкретных обстоятельств, при которых было сделано оспоренное утверждение (см. «Буткевичус против Литвы» (Butkevi?iusv. Lithuania), № 48297/99, § 49, ЕСПЧ 2002?II).
- Суд отмечает, что в настоящем деле оспоренное утверждение было сделано представителем Генеральной прокуратуры в интервью для прессы в другом контексте, не связанном с данным уголовным делом. Суд признаёт, что статус Заявителя, бывшего известным журналистом, обязывал государственных служащих, включая представителей Генеральной прокуратуры, постоянно информировать общественность о предполагаемом нарушении закона и последовавшем уголовном процессе. Однако это обстоятельство не может оправдать неосторожность должностных лиц в подборе слов для своих заявлений. Более того, в настоящем деле, рассматриваемое заявление было сделано по прошествии всего нескольких дней после возбуждения уголовного дела. На этой ранней стадии, пока Заявителю ещё даже не было предъявлено официальное обвинение, было особенно важно не высказывать публично никаких обвинений, которые могли быть истолкованы как подтверждение вины Заявителя из уст высокопоставленного должностного лица.
- Заявление Генеральной прокуратуры было передано, с почти дословными цитатами, по крайней мере, двумя популярными новостными СМИ. Действительно, заявление было очень кратким и, по видимости, было нацелено на информирование общественности о факте возбуждения уголовного дела в отношении Заявителя и его причинах. Вместе с тем, в заявлении недвусмысленно говорилось, что в статье, опубликованной Заявителем в своей газете, «содержалась настоящая террористическая угроза». Более того, в последующем кратком объяснении в отношении содержания публикации, Генеральная прокуратура сделала новое заявление о том, что «это информация представляет собой террористическую угрозу». Принимая во внимание высокое положение Генеральной прокуратуры, было необходимо соблюдать особую осторожность при выборе слов для информирования об идущем расследовании. Суд считает, что эти конкретные заявления, не снабжённые никакими уточнениями и оговорками, были равносильны утверждению о том, что Заявитель совершил уголовное преступление в форме создания террористической угрозы. Таким образом, эти комментарии содержали оценку фактов дела до рассмотрения их компетентной судебной инстанцией и не могли не дать общественности основания считать Заявителя виновным до того, как его вина была установлена в законном порядке.
- Таким образом, имело место нарушение п. 2 Статьи 6 Конвенции».
Сергій Власенко, народний депутат від «Батьківщини», Facebook, 29 листопада 2016-го.
