Марк Фейгін, адвокат української льотчиці Надії Савченко, відвідав Київ для того, щоб дізнатися про перспективи її обміну. Наскільки він можливий і хто затягує процес, Фейгін розповів DW (рос).
Марк Фейгин, адвокат украинской летчицы и депутата Рады Надежды Савченко, которую в России судят, обвиняя в пособничестве в убийстве двух российских журналистов, побывал в Киеве в конце прошлой недели. Пока судебный процесс по делу Савченко, продящий в Донецке, что в Ростовской области, приостановлен, Фейгин выяснял в Киеве, каковы перспективы обмена его подзащитной. О результатах переговоров на этот счет адвокат рассказал DW.
DW: Каковы итоги вашей поездки в Киев?
Марк Фейгин: В Киеве я много с кем разговаривал относительно возможности обмена Надежды Савченко. Я сделал вывод, что процесс идет очень тяжело, и это не проблема Киева, это проблема Кремля. Потому что Кремль в этом смысле непредсказуем. Нельзя сказать, что со стороны Москвы есть готовность к обмену. С другой стороны, нет иной возможности разрешить ситуацию с украинским политзаключенными и фактически заложниками в России.
– Почему?
– В России суд – это как бы производное государственной власти, авторитарной власти. Людей привлекают к уголовной ответственности и сажают совершенно не на основании закона, а из политического произвола, в результате действия репрессивного механизма. Это в основном пропагандистские суды, и суд по делу Савченко – яркое тому подтверждение, о процессуальных вопросах там речь не идет.
– Каковы перспективы обмена Надежды Савченко на Евгения Ерофеева и Александра Александрова (задержанные на Украине граждане России, которые обвиняются в убийстве украинского военного и терроризме)?
– Я думаю, их и поменяют. Во-первых, уже есть такая практика. Вы видели, что Старкова, офицера российской армии, задержанного на территории Украины и осужденного на 14 лет, обменяли на «Рахмана» (Андрея Гречанова, офицера вооруженных сил Украины). То есть, сам по себе такой механизм возможен.
Во-вторых, процессуальные возможности для этого тоже имеются. Европейская конвенция о выдаче позволяет после вынесения приговора отправить Савченко отбывать наказание на Украину, а Ерофеева и Александрова (если они будут осуждены судом на Украине) – по запросу Москвы в Россию. Это возможный механизм обмена. Никаких препятствий для этого нет.
– Но для этого не только Россия, но и Украина должна признать Надежду Савченко виновной. Пойдет на это Киев?
– Чтобы спасти человека, готовы ли вы использовать какие-то ловушки, брать на себя те обязательства, которые, вы заранее знаете, не сможете исполнить? Ведь та сторона тоже знает, что человек не будет сидеть, поэтому, в моем представлении, учитывая всю ситуацию, можно пойти на любые декларативные обязательства, которые вы не собираетесь выполнять. Равно как и Москва никогда не собиралась соблюдать Будапештский меморандум. Когда его подписывали, Россия разве гарантировала территориальную целостность Украине? Поэтому вернуть Савченко домой – это цель. Все остальное – технические детали, которые можно не брать в расчет.
– Какие еще есть возможности вернуть Надежду Савченко на родину?
– Есть возможность просить о помиловании, но нужно, чтобы такое прошение подала сама Савченко, а она категорически отказывается обращаться к Путину. Поэтому эта возможность менее вероятна именно в силу упорства самой Надежды Викторовны.
– Кто ваше контактное лицо в Киеве, кто помогает освобождению Савченко?
– Это лица, близкие к окружению президента Порошенко, кто-то из Верховной рады – это очень разные люди. Сама по себе политическая власть в Киеве содействует защите Савченко. Мы получаем документы от СБУ, работает с Генпрокуратурой, очень тесно сотрудничаем с консульским департаментом МИДа.
Но я не брал с них слова, что могу их имена называть, да и это не имеет значения. Просто мне нужно довести наше мнение до первого лица, которое принимает решения, и услышать хоть какую-то внятную информацию относительно перспектив.
– А есть такие люди в Москве?
– К сожалению, нет. Я и мой коллега Николай Полозов считаемся большими врагами, так как мы участвуем во всех политических процессах. Но дело в том, что мы не являемся переговорщиками, адвокаты не берут на себя эту функцию. Моя задача в другом – так вести процесс, который идет в Донецке, чтобы у стороны, которая пытается вернуть Савченко, было больше возможностей, больше аргументов для того, чтобы доказать – она не виновна.
– И все же, даже если обмен осуществится, насколько это справедливо: двоих российских граждан менять на одну гражданку Украины? Ведь в России находятся, как считают в Киеве, еще как минимум 10 незаконно осужденных украинцев.
– Здесь все нелогично. Здесь лучший подход – это компромисс. В свое время солдата израильской армии Гилада Шалита обменяли на 1027 палестинских заключенных. Ценность солдата, офицера, ценность патриота выше чистой арифметики.
Марк Фейгін, адвокат української льотчиці Надії Савченко, DW, 14 грудня 2015 року
