Андрій Сенченко: З’явилась формула зі «зшивання» України

В интервью «Обозревателю» председатель «Силы права», народный депутат трех созывов, член Політради партії «Батьківщина» Андрей Сенченко рассказал о главных принципах нового подхода.

– Какова главная задача Центра деоккупации и реинтеграции?

– К большому сожалению, украинская власть в течение почти четырех лет упорно не хочет заниматься освобождением оккупированных территорий и не готовит программу их реинтеграции. То есть на самом деле нет ничего.

Когда осенью 2014-го избрали новый парламент, мы предлагали в его составе создать комитет по вопросам оккупированных и прифронтовых территорий, а также по проблемам вынужденных переселенцев. Уже тогда нужно было законодательно готовить фундамент для реинтеграции.

– Для этого же создали профильное министерство, разве нет?

– Министерство и комитет – совершенно разные по функционалу структуры. Нам не хватает как раз законодательной основы. Был один скороспелый закон об оккупированной территории Крыма, потом появился еще один, совершенно абсурдный, о свободной экономической зоне в Крыму – и все.

Министерство по делам оккупированных территорий создали после призывов гражданских активистов, которые мало разбирались в вопросах государственного управления. Это было стратегической ошибкой, потому что ведомство по определению не могло работать эффективно. Оно превратилось в пиар-контору: по эфирам ходят два заместителя министра и рассказывают небылицы.

Оно превратилось в пиар-контору: по эфирам ходят два заместителя министра и рассказывают небылицы

Нужно было создавать не министерство, а межведомственный штаб внутри правительства, потому что эти проблемы касаются и Минюста, и Минсоцполитики, министерств экологии, образования, экономики, культуры, да практически всех ведомств.

Более того, летом 2014-го в структуре Администрации президента, к сожалению, исчез отдел по проблемам оккупированных территорий и вынужденных переселенцев, созданный несколькими месяцами ранее – круг замкнулся.

В связи с нежеланием власти заниматься решением этих проблем наше правозащитное движение «Сила права» создало Центр деоккупации и реинтеграции временно оккупированных территорий Крыма и Донбасса. Опять функции государства пришлось взять на себя волонтерам.

У нас за спиной эффективно реализуемая стратегия юридического преследования России в интересах пострадавших украинских граждан. Мы переломили непонимание всей судебной системы страны. Сейчас есть сотни положительных решений, вступивших в законную силу. Арестованы $3 миллиарда российского кредита в качестве источника выплаты пострадавшим от агрессии.

Полученный опыт и наличие серьезной команды позволили нам взяться за разработку дополнительных мер по деоккупации наших территорий и подготовку программы их реинтеграции.

– О каких мерах по деоккупации идет речь?

– Безусловно, нет альтернативы укреплению украинской армии. Но жизни солдат – последнее, чем страна должна расплачиваться за свою независимость и территориальную целостность.

Жизни солдат – последнее, чем страна должна расплачиваться за свою независимость и территориальную целостность

Должны быть на все 100% использованы возможности экономического, юридического, дипломатического и информационного давления на государство-агрессор. Арсенал таких мер мы готовы предложить.

– Зачем готовить программу реинтеграции, не освободив территории?

– Очень важно, чтобы уже сейчас граждане Украины как живущие на свободной территории, так и волей судьбы оказавшиеся в оккупации, понимали, как и в какие сроки будут решаться проблемы, накопившиеся за годы российской агрессии.

Мало освободить наши территории. Нужно найти формулу реинтеграции, которая бы поддерживалась украинским обществом. Именно поэтому мы начали по блокам обнародовать программу по «сшиванию» страны. С этой целью создали дискуссионную платформу в Facebook, где каждый человек может изложить свои мысли, предложения. По результатам обсуждения наша команда готовит необходимые проекты законов, которые также будут обнародованы.

– Какие части программы вы уже опубликовали?

– С обнародованными разделами программы можно ознакомиться на странице Центра деоккупации и реинтеграции в Facebook. Раздел, вызвавший наибольший ажиотаж, – концепция ответственности.

Процедура прощения, являющаяся частью этой концепции, да и сама инициатива по разработке реальной программы реинтеграции вызвала истерику на центральных российских телеканалах и в оккупационных СМИ.

– Почему?

– Потому, что мы положили конец многолетней пустой болтовне политиков и предложили украинскому обществу единственную внятную альтернативу минским формулам. Предусмотренные Минскими соглашениями особый статус ОРДЛО, практически полная амнистия и немедленные, без реального восстановления украинского суверенитета и мирной жизни, выборы, украинцы не воспринимают. Они интуитивно предчувствуют разрушительные для страны последствия такого подхода.

Кроме того, в Минске вообще не заметили проблему украинского Крыма. Наша же программа распространяется на все оккупированные территории и учитывает их особенности.

В Минске вообще не заметили проблему украинского Крыма. Наша же программа распространяется на все оккупированные территории и учитывает их особенности

Относительно концепции ответственности, украинское общество не может согласиться на огульное прощение всех, кто совершал преступления, связанные с российской агрессией и оккупацией. Пророссийское лобби в стране и за ее пределами кричит: нужна полная амнистия, иначе – будет мощное сопротивление. Это ложь. Потому большинство жителей Крыма и Донбасса никаких преступлений не совершали. Они натерпелись от оккупантов и бандитов.

Большинство жителей Крыма и Донбасса никаких преступлений не совершали. Они натерпелись от оккупантов и бандитов.

Наша концепция ответственности касается только тех, кто совершил преступления. Задача в том, чтобы четко разделить их по тяжести последствий и степени ответственности. Совершившие особо тяжкие и тяжкие преступления должны понести наказание по всей строгости закона. Тем, кто совершил менее тяжкие преступления, предлагается пройти процедуру прощения, предусматривающую замену наказания в виде реального тюремного срока, предусмотренного соответствующей статьей Уголовного кодекса, на альтернативное наказание в виде временного ограничения прав.

– О каких ограничениях идет речь?

– В качестве альтернативы тюремному сроку предлагается виновных в совершении нетяжких преступлений на 10 лет лишать права:

1) на государственную и военную службу, работу в правоохранительных органах, судебной системе и органах местного самоуправления;

2) на преподавательскую работу;

3) избирать и быть избранным, а также участвовать в организации местных и общегосударственных выборов.

Эта формула требует внесения изменений в законы, а в последней части и в Конституцию страны.

– Какова процедура прощения?

– Предлагаемая процедура носит добровольный и индивидуальный характер. После деоккупации гражданин, совершивший преступное деяние, имеет право обратиться в украинский суд, написать заявление о совершенном им преступлении и прошение о прощении. Суд, на основании четко прописанных в законе критериев, выносит от имени государства Украина решение о прощении и, соответственно, замене наказания на альтернативное.

При этом, если позднее выявится, что гражданин скрыл факты иных, более тяжких преступлений, то вынесенное ранее судом решение о прощении не освободит его от ответственности за такие преступления.

– Можете привести конкретные примеры, чтобы стало ясно, кто подпадает под процедуру прощения?

– Конечно. К примеру, председатель избирательной комиссии на незаконном референдуме в Крыму или на Донбассе. Он совершил преступление?

– Разумеется.

– Да, сегодня правоохранители могут предъявить ему обвинения в госизмене, и этот человек попадет в тюрьму на много лет. Он совершил преступление против собственной страны. Но если мы будем сажать за решетку в таких случаях, возникнут огромные проблемы с примирением и реинтеграцией. Вот тогда весь мир будет кричать, что нужны миротворцы, дабы не было репрессий.

– А что касается бывших украинских правоохранителей или военных, перешедших на сторону оккупантов?

– Проиллюстрирую на примере Крыма. Если речь о военнослужащем или сотруднике СБУ, изменившем присяге, то ни о каком прощении речь не идет.

А вот другой пример. Сотрудник районной прокуратуры, который занимался расследованием бытовых убийств, с началом российской агрессии пошел на работу в «прокуратуру республики Крым», а позднее в соответствующий оккупационный орган Российской Федерации, и продолжил заниматься расследованием тех же самых убийств.

Как оценить его действия? Его коллеги в Киеве оценивают как госизмену, тяжкое преступление, за которое положен тюремный срок. Но мы считаем, что должна быть введена градация. Да, он коллаборант, но если человек не занимался репрессиями, а на своем уровне расследовал бытовые преступления, ему не место в тюрьме.

– То есть процедура прощения?

– Да, но вместе с тем после деоккупации он не может остаться работать в прокуратуре.

– Но такой подход противоречит закону?

– Действительно, в Уголовном кодексе есть много статей, применимых к данной ситуации, но большинство из них не рассчитаны на гибридную агрессию, мощную пропаганду и так далее. В конце концов они не были рассчитаны на президента-предателя, коим был Янукович, интегрировавший в Украину российские спецслужбы.

Потому мы готовим не только закон, регулирующий процедуру прощения, но и предложения по изменениям в УК. Задача – сделать шкалу ответственности более гибкой. Ведь формула преступлений одна и та же, а степень участия и последствия разные.

Задача – сделать шкалу ответственности более гибкой. Ведь формула преступлений одна и та же, а степень участия и последствия разные

Мы предлагаем ввести понятие «коллаборант» и ответственность за коллаборационизм как наименее тяжкую из форм сотрудничества с оккупантами.

Во Франции после Второй мировой войны ввели жесткую ответственность за коллаборационизм. Но мир меняется, и подходы должны меняться вместе с ним. Нардеп от «Народного фронта» Игорь Лапин полгода назад зарегистрировал законопроект «Об ответственности за коллаборационизм», который предусматривает наказание в виде лишения свободы до 15 лет. Однако нам же не нужны бронебойные информационные снаряды, которые уложат всех наповал. Степень тяжести наказания должна быть адекватна тяжести преступления и его последствий.

Еще один важный момент – сейчас реализуется программа СБУ «Тебя ждут дома» для участников незаконных вооруженных формирований на Донбассе, у которых нет на руках крови. Условно говоря, для шахтера, которого «мобилизовали» и поставили на блокпост. Он может прийти на линию разграничения и прямо на КПП написать явку с повинной. Дальше последует расследование и, если не всплывут факты причастности к тяжким преступлениям, его решением суда освободят от уголовной ответственности. Насколько я знаю, около 80 человек уже воспользовались такой возможностью.

Но есть проблема – то, что сейчас делается – это не совсем законная процедура. Она основана на наличии политической воли, но сегодня она есть, а завтра может не быть. Мы же хотим порядок прощения четко прописать в законе.

– Концепция ответственности предусматривает применение люстрации?

– Да. Такая процедура предусмотрена для той части учителей средних школ и преподавателей других учебных заведений, которые, используя учебный процесс, прививали ненависть к Украине и системно обслуживали пропагандистскую машину государства-агрессора. На наш взгляд, они должны на пять лет утратить право на преподавание.

– Не боитесь, что это создаст кадровый вакуум?

– Нет. Это вовсе не повальное явление – знаю по Крыму. Да и какая альтернатива? Вы можете себе представить, что учитель, имеющий определенную власть над учениками и «вдалбливающий» им ФСБшные истории о «киевской хунте» и распятых мальчиках, сможет и дальше учить детей?

– Едва ли.

– Предлагаемая концепция ответственности – единственный адекватный выход из очень сложной ситуации. Минская формула, составленная за спиной общества, не воспринимается украинцами. Наша – будет иметь право на жизнь, если в процессе широкой общественной экспертизы получит поддержку.

– Когда планируете обнародовать целостную программу?

– Задача не в написании толстой брошюры. Мы по смысловым блокам выкладываем свои предложения и по мере их обсуждения готовим проекты законов.

Месяц назад опубликовали раздел об урегулировании вопросов гражданства в Крыму. Четко прописали, что за наличие двух паспортов наказания не будет, но и оставить оба не получится. Если человек хочет быть гражданином РФ – его право, но придется проститься с украинским гражданством, а «левый» паспорт обменять в российском консульстве на нормальный. Потому что Крым не может быть адресом выдачи российских паспортов.

Если человек хочет быть гражданином РФ – его право, но придется проститься с украинским гражданством, а «левый» паспорт обменять в российском консульстве на нормальный

Если он не совершал никаких преступлений и был гражданином Украины до начала оккупации, то может остаться на полуострове – ему выдадут бессрочный вид на жительство. В то же время он лишится права голосовать, получать украинскую пенсию и так далее. Мы уже вышли на более-менее рабочую формулу и готовим проект изменений в закон «О гражданстве Украины».

Что до процедуры прощения, мы хотим, чтобы она заработала не после деоккупации, а как можно раньше. В феврале уже точно предложим проект закона.

– А как вы относитесь к закону о реинтеграции Донбасса, принятому в первом чтении?

– Нет закона с таким названием – это просто штамп, который гуляет в СМИ. В первом чтении принят закон «Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины на временно оккупированных территориях в Донецкой и Луганской областях».

Главный смысл этого закона заключается в отмене АТО и придании иной правовой формы действиям по защите государственного суверенитета.

Вся эта история с АТО уже завела страну в серьезный правовой тупик. Потому закон надо принимать. Главное, чтобы в последний момент в него снова не попытались интегрировать минские идеи.

Андрій Сенченко, член Політради партії «Батьківщина», лідер громадського руху «Сила права», Обозреватель, 11 грудня 2017 р.