Андрій Сенченко: Є передумови повернути Крим і Донбас у 2017 році

В конце февраля 2014 года переброшенные из России и с крымских баз Черноморского флота РФ войска без опознавательных знаков оккупировали Крым. Это событие стало для Украины еще и историей большого предательства: сбежавшие с Майдана бойцы Беркута и ВВ быстро и без сопротивления стали под российские флаги, военные не сделали ни одного выстрела в сторону врага.

Накануне второй годовщины СНБО Украины обнародовал стенограмму своего заседания от 28 февраля 2014 года. Из текста следует, что ни тогдашний и.о. министра обороны Игорь Тенюх, ни глава СБУ Валентин Наливайченко не одобрили предложение о вооруженном сопротивлении «зеленым человечкам». А за введение военного положения проголосовал только и.о. президента Александр Турчинов, который при реальном желании мог сделать это и провести через Верховную Раду единолично.

Опытный политик из Крыма, временно исполняющий обязанности заместителя главы Администрации президента (с марта по июнь 2014 года при Турчинове) Андрей Сенченко в интервью ЛІГА.net рассказал, почему не ввели военное положение, когда в оккупации Крыма наступила точка невозврата и что нужно сделать, чтобы оккупанты ушли с полуострова.

Упущенные возможности

– Два года назад Россия начала аннексию Крыма. Была ли у Украины реальная возможность противостоять оккупации?

– Односложного ответа на этот вопрос нет. Нужно четко разложить события во времени.

21 февраля 2014 года на Майдане еще шла война, развязанная Януковичем с собственным народом. А в Севастополе активная фаза началась днем ранее, 20 февраля, хотя до конца не было понятно, как далеко собирается пойти Путин. Поэтому 23 февраля, как только Турчинов вступил в полномочия и.о. президента, необходимо было делать первые шаги.

– Что на этом этапе мог сделать Турчинов?

– В этот период было очень важно сменить руководство крымского правительства. Для этого, в соответствии с Конституцией Крыма, необходимо было представление Турчинова на кандидатуру будущего премьера Крыма. Я знаю, что к обеду 23 февраля более 70-ти депутатов парламента АРК были готовы поддержать кандидатуру Киева на место Могилева. Было согласие и самого Могилева: он сказал, что напишет заявление и мешать не будет.

– Почему тогда это не было сделано?

– Я разговаривал на эту тему с Турчиновым. Он говорил: чтобы не началась коррозия в еще не созданной коалиции, надо провести консультации с руководителями фракций. Эти консультации проходили в кабинете спикера, который занимал Турчинов. Участвовали Пашинский, Тимошенко, Тягнибок, Яценюк, я…

Все понимали, что надо спасать Крым. А потом пришел Кличко. К нему обратились: Виталий, надо оперативно принимать решение по Крыму. Кличко огорошил своим ответом: я категорически против решать отдельно вопрос по Крыму, пока мы не поделим «шахматку» по стране, вплоть до районных администраций. Все на него навалились: Виталий, ты что, не понимаешь, что мы потеряем Крым? Нет – и все.

Это продолжалось 23-го, 24-го, последний разговор с ним был 25-го февраля, уже на повышенных тонах. Тогда Турчинову предложили принять единоличное решение.

– Вам не кажется безответственным – в той ситуации потратить три дня на уговоры?

– Дело в том, что Кличко стал в позу: если примете решение без меня, то я не подпишу коалиционное соглашение. Это был просто шантаж. Понятно ведь: не будет соглашения – не будет и правительства Украины, а значит, легитимной власти. В итоге было упущено время.

– Кличко в украинской политике – не самостоятельная единица (его связывают с группой влияния Левочкина-Фирташа, – ред). Чье тогда это было решение?

– То, что он, к сожалению, часто транслирует не свои мысли – очевидно. Но чье это было решение, коллегиальное или единоличное кого-то из его партнеров, я не берусь фантазировать.

– Или спонсоров.

– Или спонсоров. Я полагаю, что еще внутри УДАРа были интриги на эту тему. В любом случае, за эти три дня можно было переломить ход крымской истории, сменив руководство. В этом случае России не удалось бы сымитировать референдум.

– Получается, Турчинов просто обменял Крым на коалицию.

– Тяжело через два года оценивать действия в той ситуации. Представьте, если бы Кличко уперся и не подписал соглашение. Вернее, он бы это в конце концов сделал, но мог еще неделю тянуть. Это означало бы, что страна, находящаяся в неуправляемом, растерзанном состоянии, еще неделю не имела бы правительства. Там ведь никого вообще не было. Все министры Азарова сбежали. Большинство заместителей министров – тоже сбежали.

Я не говорю, что Турчинов не делал ошибки – он их делал. Но у него была другая степень ответственности за происходящее и, наверное, другие источники информации.

– Какие ошибки?

– В том, что не произошла смена власти в Крыму, в том периоде, когда можно было эффективно повлиять на ситуацию, виноват, безусловно, Кличко. Но с 26 февраля началась совершенно другая реальность. Под крымским парламентом уже шло жесткое противостояние между крымскими татарами и казаками, преимущественно завезенными с Кубани, которыми управлял на площади Аксенов. Плюс под очень плотным контролем российских спецслужб находился Константинов.

Что можно было сделать 26 февраля? Арестовать Константинова, конечно, уже шансов не было – его слишком опекали. Но, по крайней мере, кого-то из второго эшелона, из приближенных к нему депутатов, задержать было необходимо. Остальные бы просто разбежались, попрятались и не высовывались. Для этого не нужно было больших сил.

Рано утром 26 февраля я вылетел в Симферополь и находился там до позднего вечера.

– Что вы делали в Крыму?

– В тот день я больше двух часов общался с личным составом крымского Беркута. Они забаррикадировались, хотя на них никто не наступал. Абсолютный психоз. Трехэтажное здание, в каждом окне мешки с песком, выставлены пулеметы, колонна БТР во дворе, все ходят, бряцают оружием. Встреча была тяжелой. В разных углах зала находились несколько человек, которые, как только мне удавалось как-то переломить ход разговора, начинали перепалку. Я знаю этих людей, это ветеранская организация Беркута.

По всей видимости, именно с ними в первую очередь работали российские спецслужбы, пока Беркут был на Майдане. Они действовали синхронно, четко, быстро возвращали остальных в «стойло». После этого я встречался с крымским командованием ВВ. Это более многочисленная структура, одних полковников и подполковников полный зал собрался. Все были деморализованы, их интересовало одно: что с ними будет за участие в событиях на Майдане.

Еще была встреча с Могилевым и представителем президента в Крыму Плакидой. Кстати, тоже ошибка – что в первый же день не был сменен Плакида. Это место необходимо было заполнить кем-то действенным. И эта персональная возможность была у Турчинова.

– Вы также встречались с Константиновым. О чем говорили?

– Да, мы встречались. Надо сказать, что он был в абсолютно невменяемом состоянии. Тряслись руки, блуждающий взгляд, перекошенный рот. И он был не один. На встрече присутствовал такой себе персонаж Григорий Иоффе, сейчас он его зам. А в ближайших к Константинову кабинетах находились человек тридцать явно сотрудников спецслужб с российским говором и соответствующим выражением лица. Они уже его контролировали.

Я ему пытался объяснить: давай так, в Украине уже есть власть, и чтобы у тебя не было иллюзий – завтра сформируется правительство, пора возвращать мозги в нормальное состояние. Но он твердил одно: у вас хунта, вы бандеровцы, мы защитим Крым, мы никому не позволим… Говорил речевками, как вдолбили в мозги. Это сложно назвать беседой.

Поздно вечером, по дороге из Симферополя в аэропорт, в каждой придорожной кафешке меня ждала группа крымских депутатов, – так они разбились по интересам, и каждая хотела пролоббировать что-то свое: например, оставьте нам министра ЖКХ, а премьера пусть назначает Киев. Шкурные интересы. Но они были готовы, если им дадут глотнуть воздуха после макеевско-донецкого ига, пойти на компромисс.

– Однако всего через два дня, 28 февраля, после захвата здания парламента Крыма именно депутаты под контролем вооруженных людей протащили псевдореферендум.

– 27 февраля реальность в Крыму бесповоротно изменилась. Теоретически в течение нескольких часов еще была возможность сбить темп военного вторжения. Я, например, предлагал дать команду нашим силам в Керчи затопить паром. Тупо затопить у стенки. Понятно, что в Крыму много стенок и портов. Но это сбило бы темп. В Киеве все в этот день были заняты формированием правительства, которое было завершено только к концу дня.

И тоже только в этот день, 27-го, Турчинов сменил представителя президента в Крыму. Это было совершенно неадекватное назначение – Куницын. По сути дела, Куницын туда поехал, прошатался дней десять, а потом рассказывал, какой он герой и как бегал с автоматом. Хотя его и без автомата никто не видел.

В конце концов его Турчинов за это и уволил. В указе так и написано: «за ненадлежащее выполнение служебных обязанностей». Правда, Порошенко после избрания президентом незаконно отменил этот указ и уволил Куницына по собственному желанию.

Куницын в тот же день пролоббировал на начальника УВД Крыма мерзавца Овруцкого. Который, приехав с приказом на назначение, через два часа сдал все зеленым человечкам. Это был обычный акт предательства. Важно, чтобы в рамках следствия, которое ведет Генеральная прокуратура, были расследованы, в том числе, и эти кадровые назначения: кто предлагал, почему и с какими последствиями. Поскольку это все позволило России ехать по Крыму как по маслу.

– После объявления псевдореферендума переломить ситуацию уже было невозможно?

– Что можно было сделать, начиная с 28-го и в течение еще максимум пары дней? Реализовать предложение, которое никто не заметил, активно обсуждая стенограмму СНБО. С ним выступила Тимошенко – завезти в Крым большой дипломатический десант. Понятно, что большинство из послов не хотели туда ехать, но можно было попытаться. Например, для проведения многодневного «круглого стола». Это сбило бы темп. Россия не смогла бы в присутствии послов устраивать бесчинства и эскалацию конфликта с привлечением зеленых человечков.

Но, к сожалению, внешнеполитический вектор Яценюк незаконно перетянул на себя. Яценюк – это примерно как Петр Алексеевич, который у нас лучший в мире банкир и министр иностранных дел. Этот тоже чуть-чуть поработал в Нацбанке и считал себя выдающимся банкиром, и с полгода поработав в МИДе решил, что он лучший министр иностранных дел. Думаю, Яценюку вся эта затея с послами была так, по боку.

Стенограмма СНБО

– На днях СНБО обнародовал рассекреченную стенограмму заседания от 28 февраля 2014 года, когда решалась судьба противодействия оккупации Россией Крыма.

– Заседание СНБО – это мероприятие, в котором участвует четко ограниченный круг людей, хоть он и может расширяться по решению президента. 28 февраля я был обычным депутатом. И я просто вошел и сел в этом зале. Разве что кто-то криво на меня посмотрел. На заседание был полусвободный доступ. Само помещение было не защищено должным образом. По сути дела, это было простое совещание, в котором принимали участие политики, только что родившиеся министры, формальные члены СНБО, и.о. президента. Каждый высказал мнение, а потом это оформили протоколом заседания СНБО. Но это совсем другой жанр.

– Согласно протоколу, за введение военного положения выступил только Турчинов. А Тенюх, Наливайченко были против. Почему Турчинов переложил ответственность на совещательный орган – СНБО, хотя мог принять решение самостоятельно?

– Да, он мог принять собственное решение, которое по Конституции в течение двух дней должна была утвердить Верховная Рада. Лично мое мнение – на тот момент нельзя было вводить военное положение. Иначе мы не смогли бы провести выборы президента. И этим могла воспользоваться Россия и, в удобный момент, на оккупированной территории Донбасса поддержать «полулегитимного президента» Януковича.

– В любом случае, голосование Турчинова выглядит как показуха.

– Я действительно не знаю, чем он руководствовался. Не берусь давать жесткие оценки его действиям, потому что я видел, какой была нагрузка. И не уверен, что кто-то в этой ситуации выступил бы более эффективно, чем Турчинов. Хотя я достаточно критично к нему отношусь. Думаю, он просто был не уверен и поэтому советовался с СНБО.

Сейчас многие спрашивают, почему всякие там альфы, бета, гаммы не вмешались в Крыму, почему им не дали приказ. Я вам по Беркуту и ВВ уже описал ситуацию. По крымскому главку СБУ вообще нечего описывать, он был сформирован из донецких и макеевских и заточен на выполнение одной задачи – защиту хозяев страны от гнева народа.

Говорят: ну, были же в Альфе СБУ человек десять патриотов. Да, и они могли взять ближайших сподвижников Аксенова-Константинова, и это надо было делать. Но глобально они ничего поменять не могли.

– В Крыму были еще военные части, которым не дали приказ на применение оружия.

– Вы забываете, что у них есть устав. И там четко написано, когда и как они обязаны применять оружие. В Крыму было тотальное невыполнение воинского устава.

Приведу несколько примеров. После смены командующего ВМС, после предательства Березовского, назначили Гайдука. Штаб ВМС: есть караульная служба, уйма офицеров, есть оружие. И что? Зеленые человечки приезжают на военной машине и арестовывают командующего ВМС Украины. У всех офицеров штаба, охраны, караульных не хватило духу защитить одного человека. Не Крым, не Севастополь, а своего командующего.

Феодосия, батальон морской пехоты. Военная часть из наиболее боеспособных. Зеленые человечки врываются и арестовывают командира и его заместителя. И увозят. О чем говорить. О каком Крыме? На их глазах арестовывали командиров. У нас задним числом появилось огромное количество героев. А правды там очень мало.

– Чего требовать от военных, если министр обороны Тенюх, согласно стенограмме, выступил против вооруженного сопротивления оккупантам?

– Чтобы давать приказ идти в бой, надо понимать и прогнозировать, что будет завтра. Тенюх озвучил численность боеспособных частей на тот момент: до 5 тысяч человек. Мы сейчас можем размахивать шашкой. Но представим себе, что мы соскребли бы пять тысяч по всей стране и бросили эти части в Крым. А россияне зашли с Чернигова. Да они бы просто «с ветерком» прокатились до Киева. Думаю, Путин на 99% задумал югоосетинский сценарий. Выстрелили – получили в ответ полномасштабную оккупацию.

– Тенюх заявил на СНБО, что на киевском, харьковском и донецком направлениях были сосредоточены 38 тысяч военных, а боевой состав российских вооруженных сил в Крыму превысил 20 тысяч человек. Сейчас говорят, что эти цифры были завышены.

– Только по договору между Украиной и РФ о размещении Черноморского флота у них в Крыму было минимум 16 тысяч военных. Они этот лимит заполнили полностью. Более того, есть много признаков того, что они насытили ЧФ сверх нормы. Ну, приходит с моря большой десантный корабль, сколько там и кого – никто не знает. А к 28 февраля на них уже работала керченская переправа, в Севастополь, Ялту, Феодосию заходили десантные корабли, плюс военно-транспортные самолеты, вертолеты. Там реально была большая ударная группировка.

– Для вторжения в маленькую Грузию летом 2008 года была сосредоточена действительно ударная российская группировка – от 80 до 100 тысяч военнослужащих.

– В России численность высокомобильных войск достаточно высокая. И перебросить их откуда-то из Рязани можно в считанные часы. На 28 февраля только в Крыму было точно больше 20 тысяч российских военных. На черниговском направлении у них всегда были сосредоточены войска. А в Украине, сколько ни менялась внешнеполитическая концепция, почему-то все воинские части стояли на западной границе. В Донецкой и Луганской области Вооруженных сил не было вообще. Там даже дома офицеров лет 20 назад попродавали.

– И все-таки, предложение Тенюха не применять оружие – оправдано?

– Я вам уже привел пример с арестом командира боевой части и его заместителя.

– В таком случае что могла дать простая смена власти в Крыму?

– Очень многое. Россия воспользовалась псевдолегитимным механизмом. У них в руках был парламент, который начал принимать решения за пределами полномочий. За сменой руководства Крыма последовала бы замена милиции, и не 27 февраля, и не на Овруцкого. Дальше привели бы в какое-то состояние ВВ.

И народу проще: вроде есть власть, никакие «бандеровцы» не понаехали. Наступает определенность. Им же все время промывали мозги: еще день-два, и в Крым придут эшелоны с бандеровцами. Психоз у населения нагнетали.

Как вернуть Крым

– Пророссийским настроениям в Крыму много лет, и это было хорошо видно, стоило въехать на полуостров: российская символика, борды пророссийских партий.

– Есть фасад, а есть реалии. Я в Крыму в трех правительствах работал вице-премьером, руководил партией «Батькивщина», обстановку знаю досконально. К 2010 году практически все пророссийские партии в Крыму маргинализировались: тупо заворовались, за деньги Москвы имитируя активность. Когда Москве это надоело и у них появились более определенные планы, они силой согнали всех в структуру под названием «Русское единство».

Судя по всему, изначально в Москве конкурировали две модели. Первая – единой политической силы, которая будет вести все русскоязычные регионы. Но победила вторая – разбить это на локальные проекты. Номинантом номер один в лидеры «Русского единства» был одессит Марков. Потом эту идею оставили, Марков с Родиной занимался Одессой, а Крым под флагом Русского единства отдали Аксенову. Это был 2010 год.

Через два года, к парламентским выборам эта структура, впитавшая в себя все пророссийские силы, не вылазившая из телеэфиров, в Севастополе набрала меньше партии «Свобода». Вот их реальная поддержка. Если бы не было российских штыков, то…

– Но пророссийские взгляды в Крыму все же были очень сильны.

– Примерно 20% населения, неравномерно распределенного по Крыму – это люди, у которых корней в АРК никогда не было. Во времена СССР существовал такой порядок: если человек служит, допустим, на северном флоте, то после отставки может выбрать место жительства. Конечно, многие выбирали Крым – получали квартиры в Керчи, Феодосии, Евпатории, Саках, реже в Симферополе. В этих городах очень много глубоко пожилых людей родом из Рязани, Тамбова и так далее.

евастополь – вообще отдельная история, там отставники Черноморского флота. И эти 20% на самом деле переубедить было невозможно.

Еще 20% – активные украинские патриоты. В основном крымские татары и молодежь.

Остальные 60% всегда жили только курортным сезоном. Довольно аполитичные, ориентированные на кошелек люди. Таких много во всех регионах. Они очень подвержены активному промыванию мозгов. К тому же, в течение четырех лет еще до Майдана Крым находился под жесточайшим гнетом макеевско-донецких. Чтобы вы понимали степень абсурда: в Симферополе даже директора единственного кладбища завезли из Макеевки. Везде, где у бизнеса была хоть малейшая возможность заработать копейку, все брали под контроль. В восприятии крымчан макеевско-донецкие идентифицировались с Украиной.

Часть людей поверила и в то, что рассказывали о Майдане – почти все информационное поле было заполнено российскими каналами, газетами, а они писали, что в Киеве убивают, шашлык из беркутовцев делают. Но даже при этом цифры о явке на так называемый референдум катастрофически завышены. Я занимался выборами в Крыму много лет, у меня там друзья, они даже на глаз могут оценить активность избирателей. По разным оценкам, в среднем по Крыму без Севастополя явка была 35-37%. И далеко не все голосовали «за».

– Как изменились взгляды жителей Крыма за два года оккупации?

– Сразу после оккупации у этих 60% крымчан был всплеск ожиданий: сейчас поедут толпы туристов из России с большими деньгами. Плюс эти фейерверки с умноженными на три пенсиями, зарплатами. Но новые зарплаты уже в разы меньше, и при новых ценах – нереальные для жизни цифры. Поэтому настроения меняются. Россия это понимает. И ко всем без исключения крымчанам относится с огромным недоверием. Даже к тем, кто бегал с российскими триколорами. Поэтому в Крыму на сегодня развернуты репрессивные российские службы, по нормам на человека втрое больше, чем в Москве. Россия для себя выделила две главные группы риска: крымские татары, которых кошмарят каждый день, и молодежь. С молодежью поступают иначе: незаконно, нарушая Женевскую конвенцию, призывают на службу и на разные сборы в армию, и там форматируют мозги.

– Что Украина может противопоставить этому?

– Для начала нужно хотя бы исправить допущенные ошибки. Немедленно сформировать в парламенте постоянный комитет по проблемам оккупированных и прифронтовых территорий, деоккупации, реинтеграции и вынужденных переселенцев.

Второе – должен быть не имитационный, а реальный штаб в правительстве. Не понимаю, почему это не сделано до сих пор. Еще 23 февраля 2014 года, в самый начальный период Российской агрессии, в парламенте состоялось заседание фракции «Батькивщина», которую тогда возглавлял Яценюк.

Он себя уже ощущал без пяти минут премьером, взгляд поверх голов. Я встал и сказал, что в правительстве, которое собирается формировать Яценюк, обязательно надо сформировать штаб по стабилизации ситуации в Крыму и Донбассе. Он пропустил это мимо ушей.

Нужно повернуть лицом к решению этой проблемы судебную власть. Потому что они в последние годы слишком увлеклись внутренними переживаниями по поводу люстрации, переаттестации. Пострадавшие от российской агрессии приходят со своими проблемами, но пока по большей части встречают глухую стену непонимания и отговорок.

– Порошенко на своей пресс-конференции пообещал вернуть Донбасс до конца года, а по Крыму сроков не называл. Сколько потребуется времени и возможно ли это вообще?

– Если Порошенко считает возвратом Донбасса проведение выборов на оккупированной территории под дулами российских автоматов, то я не думаю, что украинское общество согласится на такой возврат. На мой взгляд, политическое руководство страны должно для себя определить примерную дату возврата Крыма и Донбасса, к которой должны сойтись в апогее все усилия на всех фронтах: дипломатическом, юридическом, экономическом. Есть все предпосылки внутри нашей страны и за ее пределами для того, чтобы это был 2017 год.

– Вы верите в дипломатический, политический, военный способ? Минские соглашения, например, как дипломатический документ – не выполняются.

– Выполнение минских соглашений так, как их читают наши зарубежные партнеры, Путин и, к сожалению, наш президент, было бы трагедией. Кстати, там есть один пункт, который Путин и европейцы читают применительно к Донбассу, а я – так, как написано: в рамках плана необходимо полностью освободить оккупированную территорию Украины.

– Нужен ли отдельный международный формат по Крыму?

– Не верю в отдельные форматы. Это имитация. Формула мира для Украины должна и будет найдена за столом переговоров со странами-участниками Бутапештского меморандума. Нет у нас более твердой точки опоры. Все рассказы, что Путин не хочет садиться за этот стол – отговорки. Да, не хочет. Но мы должны потребовать, чтобы за этот стол сели другие гаранты – Великобритания и США. Не просить, а именно потребовать. Только все вместе, в первую очередь экономическими санкциями мы сможем посадить за этот стол и Россию. И повестку дня там должна формировать Украина: полное восстановление суверенитета и территориальной целостности нашей страны.

– По факту единственное, чего мы пока добиваемся, – и то в Европе все чаще звучат пророссийские настроения, – это санкции против России. Как требовать?

– Меня многие вещи удивляют. Вернее, зная персонажи – не удивляют, а вызывают глухое раздражение. Мы с вами обсуждали, почему Яценюк два года не может создать штаб по Крыму и Донбассу. А он просто не хочет. Почему парламентарии, многие из которых пришли с Майдана, с войны, комбаты, повелись на версию Банковой и Гройсмана, и не довели до конца, хотя идея звучала, создание парламентского комитета? Все эти рассказы о межфракционных объединениях по Крыму и Донбассу – это треп, пустой пиар. Дальше, президент. Около месяца назад Порошенко издал указ и создал службу по деоккупации и реинтеграции Крыма в составе представительства президента в Крыму. Вот только находится оно в Херсоне, буквально брошено, и по штату там 31 человек, включая уборщицу и водителя. Средняя зарплата – 2000 грн. Кто-то скажет, что это будет центром выработки, принятия и реализации стратегических решений? Это насмешка.

– Мы и торговать с Крымом активно продолжали до тех пор, пока крымские татары и другие патриоты не заблокировали эти потоки на перешейке.

– Один из эффективных способов принуждения Путина к миру и уходу с оккупированных территорий – повышение цены оккупации. Первые усилия были предприняты, когда весной 2014 года приняли решение не подавать воду в Крым по северокрымскому каналу. Она не подается. Это сделано не для того, чтобы крымчане остались без воды, а чтобы оккупационная власть была вынуждена нести огромные затраты для решения проблемы. То, что касается электроэнергии. Год уговаривали власть прекратить позорную торговлю…

– Но вместо этого энергетический контракт Демчишина фактически признал Крым – «крымским федеральным округом». Позже Демчишин назвал это опиской.

– Демчишин раньше или позднее будет за это отвечать. А еще у него есть подельники.

По электроэнергии было много болтовни, но я бы предложил опираться на цифры, прозвучавшие в интервью министра энергетики РФ, которое он дал, когда упала первая опора. Он сказал, что для обеспечения Крыма электроэнергией без поставок с материковой Украины нужно проинвестировать 300 млрд рублей. Грубо говоря, на тот момент это было $5 млрд. Причем он сразу оговорился: это без того, что припишут. По российским меркам надо умножать на два. То есть нужно $10 млрд., чтобы обеспечить Крым на том уровне, на котором он снабжался с материка. С одной стороны у России нет таких денег, а с другой путинский режим вынужден любой ценой закрывать эту потребность. Желательно, чтобы эта цена была бы как можно выше.

Да, свет в итоге будет. Но цена этого вопроса – золотая. То же самое с товарной блокадой. Не стояла задача привести к тому, чтобы в Крыму был голод. Стояла задача поднять цену оккупации для агрессора. Понятно, что на Кубани тоже есть продукты, пусть и худшего качества, и есть тысяча возможностей их привезти. Но меняется логистика. Как завозить? Железной дороги нет, автомобильной дороги нет, паром то работает, то не работает. Значит, надо создавать запасы этих продуктов. Это все деньги.

– По логике вещей, эти решения должны были приниматься властью.

– То, что происходило на административной границе Крыма, это партизанская война за независимость Украины. Власть сегодня неэффективна. У нас, по сути, волонтеры защитили страну в определенный момент, до сих пор тянут лямку и армию продолжают содержать, воюют в судах в интересах граждан против РФ, потому что власть этим не занимается. И партизаны – тоже волонтеры. Они заполняют тот вакуум, который создает власть.

– На этом фоне Запад и на первом этапе, и сейчас – против применения оружия. Почему?

– Я с уважением отношусь к нашим партнерам. У них есть свои национальные интересы, и это справедливо, и они их защищают. А у нас – свои. Они полностью никогда не совпадут. Им не нужна война на их границе. Нам тоже не нужна война, но нам надо сохранить нашу страну. Вот и все.

ЛІГА.net, 29 лютого 2016р.