В ексклюзивному інтерв’ю «Обозревателю» народний депутат України трьох скликань, член Політради партії «Батьківщина» Андрій Сенченко розповів про відкриття юридичного фронту боротьби з Російською Федерацією.
Політик говорив про перші успіхи у цьому питанні, а також поділився сенсаційним рішенням українського суду, який встановив факт збитків, завданих громадянинові України в результаті російської збройної агресії.
Андрій Віленович також докладно розповів про діяльність Всеукраїнського громадського руху «Сила права», покликаного через надання безкоштовної юридичної допомоги в судах допомагати людям, безпосередньо постраждалим від російської військової агресії.
– Андрей Виленович, расскажите о том, что собой являет общественное движение «Силы права», которым вы сейчас активно занимаетесь?
– «Сила права» – правозащитная общественная организация. Мы разработали и реализуем масштабную программу правовой поддержки пострадавших граждан Украины, направленную на взыскание ущерба с Российской Федерации, как государства-агрессора, в интересах таких граждан.
Морально от того, что произошло, пострадали все граждане нашей страны. Но сегодня на свободной территории Украины проживает более двух миллионов человек, непосредственно пострадавших от российской военной агрессии. Среди примерно шести миллионов наших граждан, проживающих на оккупированной территории Крыма и Донбасса, также значительное число пострадавших.
Наше общественное движение занимается оказанием юридической поддержки пяти категориям украинских граждан:
– вынужденные переселенцы из Крыма и Донбасса;
– семьи погибших (военных и гражданских);
– военные и гражданские, получившие ранения и увечья;
– военнослужащие, побывавшие в плену;
– граждане, утратившие личное имущество.
У нас в команде «Силы права» почти половина людей, которые являются непосредственно пострадавшими от российской агрессии: вынужденные переселенцы из Крыма и Донбасса (Андрей Сенченко, к слову, также является вынужденным переселенцем из его родного Крыма, – Ред.)
Первоначальный замысел появился примерно год назад, когда стало очевидно, что защита интересов пострадавших граждан не относится к приоритетам правительства страны. Мы потратили практически полгода на разработку правовой технологии. С этой целью привлекали множество различных специалистов. Консультировались с широким кругом специалистов: судей судов всех уровней, адвокатов, юристов-международников.
Защита интересов пострадавших граждан не относится к приоритетам правительства страны.
Очевидно, что опыта и судебной практики в подобного рода делах в нашей стране нет. Есть целые области международного законодательства, которые носили теоретический характер, на них никто никогда не обращал внимания. Год назад наши консультации с очень маститыми судьями приводили к тому, что нам говорили: «Вы рассказываете фантазии». Прошло два-три месяца, и они нам стали отвечать иначе: «Наверное, вы правы».
Когда мы доказали это с документами, то многие просто сели с нами за стол и начали разрабатывать правовую стратегию.
– На чем строится ваша правовая стратегия?
– К большому нашему сожалению, государство за почти два года от начала российской вооруженной агрессии против Украины не выстроило какой-то стратегии по защите интересов Украины, по защите государственных компаний, частных компаний и украинских граждан, которые пострадали от российской агрессии. На наш взгляд, упускается время, которое наверстать будет невозможно. Утрачиваются доказательства, которые восстановить будет очень и очень сложно. Поэтому мы взяли эту ношу на себя, как общественная структура.
У нас широко бытует ложное мнение, что судиться с государством агрессором можно только за рубежом. Есть такой штамп: “Международные суды”. Это некая абстрактная тема. Никто толком не может ответить, как и в каких именно судах судиться. Мы имеем ответы на эти вопросы, со ссылкой на международные конвенции, которые являются частью украинского законодательства и на имеющуюся мировую практику.
По нашему глубокому убеждению изучение и оценка, как огромного массива доказательств российской вооруженной агрессии и грубых нарушений целого ряда международных соглашений, так и индивидуальных обстоятельств каждого из миллионов пострадавших под силу только всей судебной системе страны. Такой подход позволит сформировать необходимый объем доказательств российской вооруженной агрессии, изученных, оцененных и признанных судами, что в свою очередь позволит рассчитывать на мотивированную поддержку мирового сообщества в вопросе компенсаций ущерба пострадавшим гражданам, стране и бизнесу.
– Каким образом будет происходить процесс?
– Наша правовая стратегия предусматривает несколько этапов:
– установление в суде юридического факта, подтверждающего, что обстоятельства, приведшие к нанесению ущерба гражданину, вызваны российской вооруженной агрессией;
– расчет нанесенного ущерба;
– взыскание суммы ущерба;
– обращение взыскания на российское имущество в Украине и за рубежом.
Когда гражданин заходит в суд с заявлением об установлении юридического факта в рамках гражданского судопроизводства, мы ему помогаем оформить соответствующее заявление, подготовить все необходимые доказательства. Мы устанавливаем юридический факт того, что, например, гражданин стал вынужденным переселенцем не просто так, а в результате российской вооруженной агрессии и оккупации части нашей страны.
То есть мы заходим в суд с заявлением, где есть целый набор доказательств, которые суд изучает, дает им оценку, признавая их достаточными доказательствами, выносит решение. Это базовое решение, устанавливающее юридический факт.
У нас работает профессиональная команда, которая разрабатывает методику расчета ущерба. Это большой объем работы. Речь идет и о материальном и о моральном ущербе, о выплатах раненым и покалеченным, о семьях погибших. Например, вынужденный переселенец потерял работу, не может жить в собственном жилье, вынужден снимать что-то и так далее. Дальше – утратил жизненные связи, то есть то, что относится к понятию морального ущерба. Это все в итоге описывается некими суммами компенсации, И дальше, имея решение об установлении юридического факта ущерба, вызванного действиями агрессора, мотивированный расчет такого ущерба, мы заходим еще раз в суд на взыскание суммы компенсации, но нам уже не нужно доказывать, кто виноват. Нам нужно доказать корректность расчетов.
Следующий шаг – арест, исполнительное производство. Там свои не простые процедуры. Это арест имущества российского на территории Украины, кроме имущества дипломатического и консульского. Хочу сразу подчеркнуть, речь не идет об имуществе российских компаний. Речь идет об имуществе российского государства. К примеру, если это частная компания с российскими владельцами, она под это не подпадает. А если это юридическое лицо, в котором более 51 % акций в собственности государства, то оно под это подпадает.
Но я хочу сказать, что у нас не стоит задача отнять у РФ имущество и им торговать. Стоит задача установить вот эти юридические факты, установить сумму ущерба, в судах узаконить решениями сумму ущерба и предъявить его РФ. А дальше механизм ареста активов нацелен на понуждение к тому, чтобы за столом переговоров определился механизм компенсации, сроки компенсации и т.д. Я вам приведу пример. Общий объем претензий, которые предъявил Кувейт Ираку после недельной войны (это претензии государства Кувейт, государственных компаний, частных компаний и граждан) в сумме составил 452 млрд. долларов! Примерно на треть эти претензии удовлетворены. Неделя войны! Задача в конечном итоге, помимо того, что агрессор должен быть наказан, состоит в том, чтобы дать людям возможность нового старта в жизни. Потому что многие вынужденные переселенцы побросали все, остались без жилья, без ничего. Эту возможность нужно давать не в результате судов с собственным государством, которое итак кровью истекает, а с государством агрессором, которое виновно в том, что произошло. Это наша логика.
Понятно, что имущества РФ на территории Украины не хватит. Дальше речь идет о чем? О том, что на базе вот этих сотен тысяч судебных решений мы будем консолидировать претензии и дальше заходить на арест активов РФ за рубежом. Например, «Северный поток». А дальше уже надо вести переговоры о формах и сроках компенсации в интересах всех пострадавших граждан.
У нас есть прямые нормы нашего законодательства, международных конвенций, которые позволяют нам добиваться справедливости, и нам для этого не нужно согласие РФ.
– Почему избрана именно такая форма с украинскими судами, а не, к примеру, ЕСПЧ?
– Рассмотреть два миллиона заявлений – под силу только национальной судебной системе. ЕСПЧ может рассмотреть 5-10 исков. Кроме всего прочего, необходима добрая воля РФ для выполнения решений Европейского суда. А тут у нас есть прямые нормы нашего законодательства, международных конвенций, которые позволяют нам добиваться справедливости, и нам для этого не нужно согласие РФ.
На сегодня мы получили два важных решения. Первое пилотное решение вынес Суворовский суд г. Херсона в отношении вынужденного переселенца из Крыма. И второе решение – в отношении вынужденного переселенца с Донбасса – вынес Голосеевский суд города Киева. Это исторические решения. Это впервые, что не парламент, не правительство, а суды установили факт, что есть вооруженная агрессия, и есть граждане, которые пострадали в результате этой вооруженной российской агрессии и оккупации Крыма и части территории Донбасса.
На базе этих решений и нашего практического опыта сегодня готовятся в суд несколько сотен заявлений вынужденных переселенцев из Крыма и Донбасса.То есть это уже определенный эталон для судебной системы нашей страны.
Мы рассчитываем к новому году, посмотрим, как будут работать суды, или в начале января, получить первое решение в интересах семьи погибшего. По всей видимости, первое такое решение выйдет в Хмельницкой области по семье погибшего майора.
Где-то в январе мы рассчитываем получить решение по покалеченному на войне парню, который был мобилизован. Я думаю, что где-то в конце января или начале февраля будут первые имущественные решения и по пленным. Таким образом, мы рассчитываем получить пилотные решения по всем пяти категориям пострадавших. В дальнейшем, при наработке большого количества положительных решений, мы надеемся на то, что Верховный суд обобщит практику по этой категории дел.
Во всем этом есть еще одна очень и очень важная деталь. В чем она заключается? С учетом первой судебной практики нами разработаны типовые конструкции заявлений пострадавших. Это позволяет, опираясь на сеть юридических офисов «Силы права» и на современные информационные и организационные технологии, обеспечить подготовку и сопровождение более двух миллионов исков пострадавших граждан.
– Расскажите подробней, как строится работа общественной организации?
– Мы открываем во всех областных центрах юридические приемные. Для работы с пострадавшими в региональных приемных «Силы права» вовлекается большое число молодых юристов. Во всех регионах страны мы приглашает к сотрудничеству университеты и юридические факультеты вузов.
На наш взгляд, профессиональный старт в масштабном патриотическом правозащитном проекте позволит положить начало формированию достойной юридической элиты, в которой крайне нуждаются судебная и правоохранительная система страны.
Можно посмотреть, у нас в Голосеевском районе в Институте мелиорации на ул. Васильковской работает такая приемная. Основной состав там три человека: двое – консультанты, которые консультируют, регистрируют и анкетируют пострадавшего по определенной схеме. Подписывается соглашение об использовании персональных данных. Каждый пострадавший получает памятку с перечнем документов, которые понадобятся для суда, и инструкцию о том, где и как их получить.
Как только консультант заполнил файл по пострадавшему (а он работает по определенному алгоритму, инструкции), этот файл попадает в центральный юридический офис «Силы права», там, где юристы другой квалификации, более опытные, готовят заявления в суд. Там же ведется электронная база доказательств российской агрессии и нарушения международных конвенций.
После подготовки, заявление пострадавшего со всеми приложение снова попадает в региональную приемную, где подписывается заявителем и наш юрист идет в суд.
Все наши приемные связаны единой системой электронного документооборота.
– То есть в принципе деятельность вашей общественной организации направлена на то, чтобы создать юридические лекала…
– Не просто юридические лекала. Мы полностью сопровождаем граждан от момента подготовки первого заявления до получения компенсации ущерба. Тут мало человеку дать лекала, потому что это достаточно сложная технология и реальный результат зависит от того, насколько массовыми будут обращения пострадавших в суд.
– Занимаетесь ли вы представителями украинского бизнеса, который также пострадал от российской агрессии?
– Когда речь идет о бизнесе, то там тоже есть своя траектория судебных действий. Мы не занимаемся судами в интересах бизнеса, но мы консультируем представителей пострадавшего бизнеса.
– Сколько необходимо времени от подачи заявления и до возмещения ущерба?
– В отношении сроков. Все не очень быстро. Объясню почему. Потому что мы не можем нарушать процедуры, установленные международными конвенциями. Когда мы идем на установление юридического факта, то суду важно, чтобы либо РФ вошла в процесс, как заинтересованная сторона, либо суд должен иметь официально подтверждение того, что они уведомлены.
При установлении юридического факта не существует ответчика. Существует такое понятие «заинтересованное лицо». Почему заинтересованное? Когда я, к примеру, иду на установление юридического факта, я обязан указать, с какой целью я устанавливаю этот факт. Любой заявитель пишет, что этот факт устанавливается с целью последующих судов с РФ, имеющих целью взыскание ущерба, нанесенного российской военной агрессией. То есть это предварительно решение, так как они еще не признаются этим судом виноватыми, но им уже говорят о том, что «это затрагивает ваши интересы, и мы вас приглашаем в этот судебный процесс в таком качестве». Допустим, в Голосеевский суд они не явились, но были уведомлены. Суд получил подтверждение, что РФ была уведомлена. Судья вынес решение.
На следующем этапе, когда Российская Федерация обретает статус ответчика, установлены достаточно длительные сроки для всех этапов судебного рассмотрения.
По первым делам мы рассчитываем за два с половиной года выйти на взыскание ущерба с государства-агрессора.
-Сколько на данный момент уже обратилось к вам людей?
– Людей уже обратилось достаточно много, потому что мы имеем и базы данных, делаем смс-рассылку. Мы готовы сегодня подать в суды более тысячи заявлений. У нас же проблема сегодня не в людях, проблема в судьях, которые своей рукой на бумаге боятся вывести фразу: “Российское государство – агрессор”. Есть психологические барьеры у судей, они говорят: “Идите, судитесь за рубежом”. В определенном смысле это еще и тест для судебной системы на патриотизм, профессионализм и человечность.
У нас же проблема сегодня не в людях, проблема в судьях, которые своей рукой на бумаге боятся вывести фразу: «Российское государство – агрессор».
– Каким образом волонтеры участвуют в деятельности вашего общественного движения?
– С раненными, покалеченными и семьями погибшими мы немножко иначе строим работу. У нас вокруг каждой юридической приемной формируется волонтерская команда. Этим занимается Ирина Веригина, бывшай и.о. губернатора Луганской области. Задача этих волонтерских групп – коммуникация с пострадавшими. Если вынужденные переселенцы сами приходят, то, когда речь идет о семьях погибших, нужно понимать, что это глубоко травмированные люди. Очень важно, чтобы кто-то пришел, человеческим языком рассказал, взял за руку, привел и т.д. Это сложный процесс.
– Какие источники финансирования у «Силы права»?
– Весь проект существует только за счет благотворительных взносов, и ничего больше. Мы, конечно, будем пытаться привлекать грантовые средства, но пока еще не привлекали. Мы не обращались и не планируем обращаться ни к каким олигархам. Вот, допустим, почему у нас сегодня десять приемных в областях? Потому что по мере того как появляется в той или иной области местный социально ответственный бизнесмен, мы открываем эти приемные. Если у нас в Одессе появились бизнесмены, то они не содержат приемную. Они просто эквивалентную сумму по смете (это может быть один, два или пул бизнесменов) каждый месяц оплачивают в качестве благотворительного взноса в общественную организацию, а мы, поддерживая технологию, обеспечиваем работу приемной. На Волыни, например, мы принципиально договорились с Восточноевропейским национальным университетом им. Леси Украинки, который включается в нашу работу.
Программа реализуется без государственного участия, поэтому мы будем рады любой помощи и участию, будь то финансы, интеллектуальный вклад, волонтерская помощь.
«Обозреватель», 4 грудня, 2015р.
