На юридичному фронті боротьби з Росією як агресором, який ведуть волонтери Всеукраїнського руху «Сила права», – черговий етап. Країні-агресору в судовому порядку пред’явлено перший рахунок на виплату компенсації за шкоду, заподіяну в результаті збройної агресії Росії проти України.
Якими будуть подальші кроки правозахисників і як стягнути з Росії кошти для виплат постраждалим українцям? Про ці та інші ефективні заходи впливу на агресора, а також підвищення заходів безпеки в Херсонській області – в інтерв’ю програмі «Питання національної безпеки» лідера руху «Сила права» Андрія Сенченка (рос.)
Валентина Самар: Андрей Виленович, в начале программы мы говорили о преследовании диссидента Ильми Умерова, которого преследуют за его взгляды о незаконности аннексии Крыма. Что, на ваш взгляд, должна и может сегодня сделать Украина для того, чтобы сильнее воздействовать на Российскую Федерацию для освобождения наших политических заключенных? Ваш рецепт.
Андрей Сенченко: Эти рецепты сформулированы в адрес украинской власти практически два года назад. Они не изменились. Это экономическое давление, в первую очередь, с использованием наших возможностей как государства Украина, а потом уже, как производное от этого, – обращение к нашим международным партнерам с тем, чтобы они усиливали давление на государство-агрессора.
Кому не известно, что по-прежнему украинское сырье уже не через перешеек, а круговым путем, но идет на заводы Фирташа (Дмитрий Фирташ, олигарх, владелец завода «Титан» в оккупированном Крыму, – ред.) в Крым, тем самым поддерживая экономику оккупированного полуострова, облегчая эту задачу Кремлю. Отрезать эти возможности – это тоже существенное давление на государство-агрессора. Безусловно, должны быть усилия на дипломатическом фронте.
24 августа было большое совещание в министерстве иностранных дел, в котором принимали участие все послы, представляющие нашу страну за рубежом. Там выступал президент Петр Порошенко, премьер Владимир Гройсман, министр иностранных дел Павел Климкин. Выступление премьера полностью транслировалось. И в нем не было стратегии. Там не было стратегии наступления на дипломатическом фронте, не было стратегии продвижения экономических интересов нашей страны. Я знаю от нескольких послов, о чем говорил президент -это как хозяйственник перебирает работу. Безусловно, важен анализ работы каждого посольства. Но это не цеха на конфетной фабрике. Важно было донести до подчиненных стратегию, сделать их убежденными сторонниками этой стратегии. Тогда будет эффективная борьба, и тогда, наверное, Российская Федерация несколько раз подумает, прежде чем устраивать репрессии в отношении наших граждан и класть в психушку Ильми Умерова. Безусловно, юридический фронт – это очень важно. То, что мы давим и наступаем каждый день – это тоже в определенной степени деморализует противников. И поверьте, это давление очень существенное.
Стратегию можно было бы изложить на встрече с послами, если бы она была написана, наверное. Но информация все-таки вылилась в прессу после встречи президента с послами. Наши коллеги пишут, что президент дал понять послам, что наших западных партнеров иногда стоит и критиковать. Памятна и его фраза на параде в день независимости о том, что Украина должна быть сильна своей армией, и этот фактор может быть существенней, чем Будапештский меморандум. О чем идет речь? Есть уже новая переговорная формула для деоккупации территорий, включая Крым? Потому что Женева+ провалена, мы уже поняли.
Пока в ходу по-прежнему провальные конструкции: Минск, нормандский формат, Женева+. И даже то, что президент на параде, по сути, выступил против усилий в рамках Будапештского формата – говорит о том, что он не воспринимает эту формулу и этот путь, хотя, на мой взгляд, такая позиция основана на амбициях человека, который сегодня является президентом нашей страны. Попытка в любом случае удержаться, пусть и на ошибочных позициях, которые были заявлены вначале его президентства, – очень характерна.
На самом деле, у нас нет твердой точки опоры в международных процессах кроме Будапештского меморандума. Там у нас есть страны-гаранты. И все рассказы о том, что этот формат не работает, потому что Россия на него не готова – несостоятельны. Нужно сажать за стол переговоров Великобританию и Соединенные Штаты. И до тех пор, пока за этот стол не сядет путинская Россия, втроем прорабатывать меры по принуждению РФ к тому, чтобы она это сделала.
Вы можете эти меры перечислить коротко?
Это в первую очередь – увеличение экономического давления. Это дипломатические усилия. В этом смысле, безусловно, есть поле для работы, в том числе, с британскими политиками, чиновниками, общественностью. Надо восполнять тот пробел, который возник за более чем полтора года, когда была вакансия посла Украины в Великобритании, в стране-гаранте по Будапештскому меморандуму. Я не берусь препарировать работу каждого нашего посла, но сказать, чтобы особые успехи наше посольство в США демонстрировало – не сказал бы.
И, наконец, юридический фронт …
И юридический фронт – то, чем мы (движение «Сила права» – ред.) занимаемся. В этом смысле мы должны помимо тех усилий, которые мы предпринимаем в судах все-таки достаточно серьезно информационно поддерживать эту программу. Как мне кажется, наши органы власти должны были бы взять на вооружение полученные нами в интересах пострадавших граждан решения. И использовать их сегодня как кувалду во всех разговорах о продлении и усилении санкций. Потому что одно дело, когда это позиция государства либо государственных чиновников Украины, а цену многим из них за рубежом знают, и совсем другое – когда это решения судов, принятые по индивидуальным заявлениям пострадавших украинских граждан. Это совершенно иначе воспринимается. Но пока я должен сказать, что наши усилия не пересекаются с тем, что происходит в органах власти. Они заняты сегодня не войной за Украину, а удержанием тех кресел, которые они сегодня занимают.
Что конкретно из вашей практики, как вы считаете, могло бы взять на вооружение государство?
Я напомню, что наша правовая стратегия состоит из нескольких этапов. На первом этапе мы помогаем пострадавшим от вооруженной агрессии РФ украинским гражданам. К ним, на наш взгляд, относятся: семьи погибших – военных и гражданских, раненные и покалеченные военные и гражданские; военнослужащие, побывавшие в плену, гражданские лица, побывавшие в незаконном заточении, в ФСБ, в психушках, по подвалам у криминалитета; граждане, утратившие личное имущество и вынужденные переселенцы. Таких только на свободной территории Украины – около 2 миллионов человек.
Мы помогаем на каждом этапе получить индивидуальное решение, которое устанавливает юридический факт того, что они пострадали в результате российской вооруженное агрессии. Дальше наша команда выполняет расчет ущерба, нанесенного этим гражданам. И на базе решения и расчета ущерба мы повторно заходим в суд с исковым заявлением на взыскание против РФ. Мы, в качестве меры обеспечения, арестовали 3 миллиарда долларов российского кредита. И поверьте, мы не позволим заплатить эти деньги России. Они пойдут на выплаты пострадавшим.
Нам в этих усилиях не нужна поддержка государства. Я думаю, что оно только мешало было. Но я еще раз повторю – наши решения мы с удовольствием передадим и министерству иностранных дел, и министерству юстиции. Они могут существенно повысить эффективность их работы в части защиты интересов государства за рубежом. Усиление санкций – это первое. Второе – та доказательная база, которую мы формируем в этих решениях, напрямую может быть использована в будущем процессе над российскими военными, преступниками, включая военное руководство РФ, развязавшей войну. Но весь этот фактаж сегодня власть должна обобщать. Мы за них сделали работу. Им нужно просто взять это в руки и понести дальше.
И последнее – это исполнение судебных решений, по которым будут выплаты. Наша правовая стратегия достаточно автономна в этом смысле от государства. Но мы опять-таки в определенном смысле можем помочь не только гражданам, но и государству. Для этого должен быть диалог. Сегодня его нет вообще. Я приводил на пресс-конференции три эпизода из моих попыток общения с властью. При чем, это все те люди, которых я знаю много лет. Когда мы арестовали в суде 3 миллиарда долларов российского кредита, я это определение суда, которое находится на исполнении в Кабинете министров, министерстве финансов и Казначействе, лично вручил первому вице-премьеру Степану Кубиву. Он отрешенным взглядом посмотрел на меня, положил в папку со словами «Дякую, я потім розгляну». Никакой реакции после этого уже в течение трех месяцев нет. Я предложил министру юстиции Павлу Петренко наш первые решения об установлении юридического факта. Он открыл это решение, посмотрел резолютивную часть и сказал: «Прикольно». И пошел дальше. Это я услышал в феврале этого года. А что дальше?
Но решение исполняется?
Решение исполняется. Но эти люди с регалиями, в чиновничьих креслах, существующие за наш счет, сегодня этим не озабочены.
Но общество и само может сделать многое. И по ситуации с Ильми Умеровым мы это тоже увидели. Только после большого количества публикаций в СМИ, после акций общественности на Майдане и в городах Украины и мира, власть наконец-то сделала заявления по этому поводу. Возвращаясь к тому, как усилить давление на рФ для освобождения политзаключенных. Может быть, есть смысл добиваться того, чтобы должным образом расследовались уголовные производства, которые каждый раз открываются после задержаний, арестов, обысков в Крыму (напомню, что в главке Нацполиции в Одессе всего три следователя, у каждого из которых на руках по полторы сотни уголовных производств). Одновременно, велась бы исковая работа по этим пострадавшим по взысканию с РФ компенсаций за незаконные аресты и заключение в СИЗО, в психиатрический диспансер ..Может быть, Россия бы себя по-другому вела?
Как раз эту часть работы мы взяли на себя. Мы приглашаем каждого украинского гражданина, который пострадал от российской агрессии, в наши приемные. Мы всю эту работу делаем бесплатно для граждан. В части возможностей и усилий государства – я не очень понимаю, почему у нас крымский главк полиции находится в Одессе. Он должен был бы находиться либо в Херсоне, либо в Киеве. Прокуратура АРК, которая находится в Киеве, как-то худо-бедно, но работать начала. Я думаю, что если сейчас будет устранено дублирование, когда в составе Генпрокуратуры был департамент по Крыму, и отдельно крымская прокуратура, если силы сольются в один кулак, это может стать достаточно эффективным механизмом. Но с Главком Нацполиции тоже нужно принимать решение.
Повний текст інтерв’ю лідера Всеукраїнського руху «Сила права» Андрія Сенченка для Центру журналістських розслідувань – за посиланням.
Читайте також:
«Сила права» пред’явила Росії перший рахунок відшкодування збитків, нанесених збройною агресією
